— Я не пью, я больше не курю и я никогда не изменяла мужу потому еще, что у меня его никогда не было, заявила Раневская, упреждая возможные вопросы журналиста.
— Так что же, не отстает журналист, значит у вас, совсем нет никаких недостатков?
— В общем, нет, скромно, но с достоинством ответила Раневская.
И после небольшой паузы добавила:
— Правда, у меня большая жопа и я иногда немножко привираю!
Меня сильно расстраивает тяга некоторых барышень из околоинтеллигентных семей к злоупотреблениям обсценной лексикой. При этом совершенно не коробит речь выпускниц плебса, в которой, скорее, можно встретить злоупотребления неинвективными терминами (преимущественно — местоимениями, которые пока, в силу неведомых мне причин, не обзавелись ненормативными эквивалентами).
Все дело, как мне кажется, в органичности.
Умение пользоваться словом — сродни вкусу в одежде. Черно-белая гамма будет смотреться элегантно и не слишком вызывающе в любых обстоятельствах. Ярко-желтый шарф требует особой тщательности в подборе всего костюма, потому что от изысканности до вульгарности тут — один шаг.
Так же и ненормативная лексика. В выхолощенном языке — матерное слово смотрится, как труп таракана на белоснежной скатерти. Виртуозное владение словом, как утонченный вкус в одежде, требует эстетического чутья.
Я заметил, кстати, что девицы эти, дискретно-тургеневские, любят апеллировать к хлесткой речи Раневской. Во-первых, Раневская настолько тонко чувствовала язык, что у нее все эти вплетения получались совершенно органичными. А во-вторых, девочки, станете Раневской — да хоть хуями меня обложите по периметру.
А пока вы разницы между «рассветом» и «восходом» не чувствуете — одевайтесь в черное, пожалуйста.
