Вышел я тут давеча перекурить. На улицу. А то офис мне уже осточертел до колик.
Открываю дверь, выхожу на солнышко, стою, нежусь. Вдруг замечаю, что что-то не так. Приглядевшись, я разобрал, что именно. Иллюминация подъезда включилась. Подсветка домофона горит, козырек над парадным освещает мне путь в светлое будущее, что твоя лампочка Ильича. Особенно актуально — при палящем солнце.
Я занервничал. Неаккуратненько. Все-таки, тут не Верхнеморжопск, а Берлин. Столица аккуратизма.
И я позвонил дежурному по зданию. Вот так вот — просто — подошел к домофону, нажал кнопку, и позвонил. А хули вы думали? Я же не пальцем деланый. Домофоном пользоваться умею. А электричество — беречь надо. Короче, я позвонил дежурному.
Он пришел секунд через двадцать. Усталый, неторопливый, всепонимающий. Я, как мог, изложил ему проблему. И так, говорю, половину Германии залило водой, так давай мы еще вторую половину сожжем посредством включенных где-ни-попадя лампочек. Да и неаккуратненько, говорю. Служивый только чуть вздрагивал каждый раз, когда я коверкал их фрикативное «р». Он меня не перебивал, и даже еле заметно кивал головой в такт моим словам.
Когда я замолк, он осмотрел меня с головы до ног тем снисходительным взглядом, которым герои вестернов одаривают красивых женщин в вечерних декольтированных платьях. С оттенком отеческой иронии, неотличимой, впрочем, от откровенной издевки.
Потом он молча прикрыл дверь. Освещение погасло.
Он еще раз внимательно осмотрел меня и открыл дверь. Похоже, он задался целью лично убедиться в том, что я, хоть и с опозданием, но начинаю понимать, как это работает.
Потом он отпустил дверь, и, ступая плавно, как беременная балерина, скрылся в недрах здания. Перед этим, правда, он развернулся ко мне всем корпусом, и внятно произнес по-английски:
— This is not a bug. This is a feature.
