Я думал, что КиБ подарит мне как минимум материал для нескольких баек. Пока что он подарил мне free refill к моей и без того гипертрофированной мизантропии.
Чем дальше, тем хуже чувствую себя в местах, в которых скапливается более одного человека.
Если бы не запрет врачей, прямо сейчас пошел бы в буфет. Который здесь называется «бар», хотя воняет там — как в пельменной. Что, очевидно, не добавляет мне хорошего настроения.
Прошу прощение, вырвалось.
Внезапно на нашей кухне пропало освещение. Совсем. Не было ни сопутствующих снопов искр, ни вылетевших в поднебесье пробок. Просто в какой-то момент лампочки перестали реагировать на выключатели. Коллизия не затронула ни коридор, ни комнату. Я резонно рассудил, что утро вечера мудренее, и не стал ничего предпринимать до лучших времен. Лучшие времена настали на следующий день. Уходя в институт, тогдашняя супруга веско произнесла: «сегодняшний вечер мало пригоден для ужина при свечах». Я рассеянно покивал и запер за ней дверь. На дворе стоял девяносто третий год, а в соседнем дворе – стоял пивной ларек. Я убедился, что заменой лампочек проблему не решить и решил прогуляться. Чтобы обдумать. И вообще. К середине дня я вернулся домой, в приподнятом настроении и при свежекупленном мультиметре. Тщательно вымыл руки. Я был готов к великим свершениям. Предварительный анализ показал отсутствие напряжения в люстре. Вторичный, уточняющий – наличие оного в проводах. Могло быть и хуже. Я отключил обе пробки на лестничной площадке, во избежание. Перекурил. Снял с потолка люстру, неловко балансируя на кухонном столике. Стремянкой я обзавестись в то время еще не успел, а восемьдесят килограмм живого веса – уже нажил. В люстре перегорел какой-то незначительный проводок, я его заменил на новый и снова перекурил. Я знал: когда придет жена, мой триумф будет несоизмерим трудозатратам. Оставалось привинтить люстру на место. Я тщательно проверил тестером контакты на люстре и снова перекурил. В любой работе главное – перекуры. Иначе и работать незачем. Докурив, я неловко взгромоздился на стол, повесил люстру на законное место и принялся подсоединять контакты. Землю, как потом выяснилось, я подсоединил быстро. А вот со вторым проводом – не заладилось. Мешала люстра, крюк, крепления, первый подсоединенный провод, шаткий стол, выпитое пиво, магнитные бури вокруг и еще кое-что по мелочи. Поднятые вверх руки затекли. Я еле удерживал равновесие. Неимоверно хотелось курить. И вдруг все вмиг стало иначе. Я, казалось, просветлел. Проблемы отошли на второй план. Руки не казались больше одеревеневшими, ноги обрели твердую основу под собой. Меня ебануло током. Появившаяся в тот же миг на пороге кухни жена приветливо улыбалась: – Там у нас обе пробки вылетели, так я их включила…
Скажу и я пару слов, по поводу увядающего цветка нашей эстрады, который все надеется стать настоящим рок-н-рольщиком.
Фабула проста : некто Андрей Макаревич спиздил у Бориса Борисовича песню «Рок-н-ролл мертв», написанную 32 (тридцать два) года назад. Когда ты такой тормоз, и когда ты настолько не умеешь понимать троллинг, что убиваешь идею переписыванием мелодии в вертинский минор, рецепт один — надо поперчить.
И Андрей Вадимович добавил такие слова: «как же послушно стали глистами бывшие братья мои». Ну чё я хочу сказать: человека, который не стесняется вслух такое произнести про пусть даже бывших братьев, можно только пожалеть (ну после профилактического прямого в бубен, разумеется). И архитектора не вышло из человека, и репутацию рок-н-рольной команды всегда тащил на себе Кутиков, и дайвер так себе, и даже в качестве повара-эксперта — полный проигрыш молодому Урганту. Грустно. Я понимаю, я сам такой.
Но мои друзья (братьев нет) глистами не становились, даже если у нас расходятся точки зрения по некоторым вопросам. А если бы стали — я бы сказал им это в лицо, а не проблеял со сцены в вечных поисках популярности любой ценой.
Like Judaism, mitochondrial DNA is passed along the maternal line. — nature.com, . Вообще-то статья о том, что евреев логичнее считать по отцу, да и доводы малоубедительны, но приведенная цитата меня восхитила прямо в самое сердце.